перешел в пение. Бекир не мог понять слова. Язык был ему незнаком, но и его коснулось общее безумие. Ритм нарастал. Он видел, как женщина рядом невольно качала головой в такт пения. Хвост мужчины то и дело касался пола.

Глаза Черной Коровы расширились. Как и все, она сидела на полу и, не зная слов, тихонько хлопала в ладоши. Ниязи слушал, высунув язык. В голове Бекира загудело, будто он снова отошел слишком далеко от дома. И, когда решил, что уже не выдержит, Кемаль-шейх остановил все это безумие, схватил посох и стукнул им об пол.

— Бог Вспышек очистил землю от скверны и даровал обновление! -

взревел Кемаль-шейх.

— Буах! — сказал каждый в зале.

Звук сопровождал ритуальный знак. Каждый коснулся сложенными пучками лба, раскрыл ладонь и произнес «буа-ах», растягивая второй «а».

Сначала Бекир подумал, что это слово по незнакомому языку, но потом понял, что это имитация звука взрыва.

— Он обновил нас! Он даровал нам эту оазу в качестве примера того, чем станет

Киммерик. А он станет таким! Когда-то. Земля сбросит скверну, неверные погибнут, и тогда мы выйдем на поверхность и станем обладателями Киммерика.

Толпа снова радостно заорала, повторяя «буах».

— Но чтобы достичь этого, мы должны слышать голос Бога Вспышек, — Кемаль-шейх махнул в сторону каменной ванны, — выполнять его законы. И сегодня как раз такой день. Сегодня — балыг. День, когда молодые буки покинут этот мир, чтобы нести свет Бога Вспышек на поверхности.

Люди взревели, а вперед вышли ребята, которых провожала Черная Корова.

— Эти юноши соблюдали закон. Объявили о намерении пойти на поверхность, выдержали год и готовы заплатить за свое решение. Сегодня их трое, хотя обычно мы отдаем одного. Все в честь наших гостей из Армии чудовищ, пусть их бережет

Бог Вспышек. — Кемаль-шейх махнул в дальнюю сторону дома. Где, как догадался

Бекир, должны были стоять армейцы.

— Их отпустят на поверхность? — спросил он у Черной Коровы. — Я думал, что отсюда никого не выпускают.

— Только ребят и только в Армию чудовищ. Они проводят что-то вроде жеребьевки. Те, кто получает изин, становятся как проклятыми. Ни одна девушка не должна заводить с ними отношения. Но иногда любовь оказывается сильнее закона. Если какая-нибудь заявит на парня права, он останется, а его место займет другой, — с готовностью объяснила девочка.

— А что он сказал о «готове за это заплатить»?

— Они уже никогда не могут иметь детей. — Черная Корова вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть, что происходит на возвышении. — Кемаль-шейх считает внешний мир слишком жестоким для детей.

— И что с ними сделают? — никак не мог понять Бекир. Но Черная

Корова не ответила, ее внимание захватило новое действо.

— Перед тем, как завершить балыг, должны сделать неприятное. — Кемаль-шейх затряс палкой. Он постоянно двигался, словно бился в лихорадке.

Барабаны достигли пика и умолкли, на повышение вывели связанного молодого человека, который был всего на несколько лет старше буюков или Бекира с друзьями. Голого мужчину покрывала чешуя, а из вытянутой рептилообразной морды то и дело выдвигался тонкий, раздвоенный на конце язык. Он был тяжел и коренаст, но даже не пытался сопротивляться. На измученном лице читались апатия и обреченность. Какая-то женщина с ярким тюрбаном на голове крикнула что-то связанному. Толпа разродилась смехом.

— Это Тимур-кертин. Вы все его знаете. И знаете, что он сделал. Он нарушил закон Бога Вспышек. Он нарушил наш закон.

— Да! — в единственном порыве воскликнула толпа. Особенно громко кричали женщины в первых рядах. Бекир увидел бледное лицо Джанике-ханума. Она кричала вместе со всеми, но глаза ее говорили о другом. Так же невнятно

имитировали захват несколько мужчин рядом.

— Два года назад Тимур-кертин получил изин, но Ойше-ханум, — Кемаль-шейх указал на женщину в ярком тюрбане, — выбрала его за мужа. Через год он так и не стал хорошим хозяином в своем доме. Но несколько бурь назад решил убежать. Без разрешения! Без благословения Бога Вспышек! Без прощания! Его нашли в коридорах, — заревел старик и махнул рукой на стену — границу Кара-Тобе. — Вы знаете, что его ждет. И знаете, как он искупает вину.

— Отдаст свой суйер! — закричали все как один.

Ударили барабаны. Продолжая танцевать, Кемаль-Шейх подошел к

Тимура-кертина, одним быстрым движением вытащил из своей пышной юбки изогнутого кинжала и, словно продолжая движение, перерезал тому горло. Бекир не успел и вскрикнуть. Его взгляд прикипел к залившей шею красно-черной жидкости.

Тимура Кертина.

Помощник Кемаль-шейха — засоленный с красным, словно испеченным в огне лицом, подставил ведро под поток крови. Когда струя почти стихла, тело

Тимура-кертина отнесли в каменную ванну и бросили в суету. На мгновение над водой поднялся пар, в нос Бекиру ударила волна соли. Голова пошла кругом. Толпа взревела. Кемаль-шейх снова добился покоя. На повышение в полной тишине вошли голубики.

Кемаль-шейх произнес речь о жертвенности, перст Бога Вспышек и столь трудную для буйков потребность покидать Кара-Тобе. Лицом самого высокого из ребят пробежала тень победной улыбки. Он не напоминал изгнанника. А Бекир вспомнил слова Джанике-ханума о том, что Кемаль-шейх регулирует количество мужчин в подземном городе.

— Когда земля сбросит скверну, мы уже не будем отпускать наших сыновей. На поверхности всем станет места. Всех согреет лоно Бога. Надо только научиться ждать.

Это наше искупление и наш подвиг. Мы готовим землю для грядущих!

Бекиру не хватило воздуха, ему хотелось выбежать из дома молитв и оказаться на поверхности, на открытом пространстве.

— Бог Вспышек готов принять вашу жертву! — Кемаль-шейх обратился к буйкам.

Толпа затаила дыхание. То, что должны поступить с ребятами, было кульминацией богослужения. В полной тишине бюки повернулись к толпе спинами и спустили штаны. Кемаль-шейх вытер нож, которым только что убил Тимура-кертина, о хирку и снова замахнулся. Через мгновение на пол упало несколько окровавленных кусков. Парень с полупрозрачной кожей взвыл и схватился за промежность. Сквозь пальцы оцепенела кровь. Похожий на лису упал на окровавленные колени. Высочайший только вздрогнул. В толпе пронзительно вскрикнула женщина. Черная Корова схватила Бекиру за руку. К плечу прижался

Ниязи. Они не